Ремейк Нового года - Страница 19

Положение попытался спасти Илья Понарин – один из тех, с кем Полуянов был знаком лично. Понарин, очень толстый молодой человек со щеками, возлежавшими на плечах, служил пиар-директором издательства «Фобос». Хитрый, умный и циничный, он действовал мытьем и катаньем, грубо льстил журналистам и выкручивал им руки – и все для того, чтобы проталкивать в газеты, телеящик и на радио заметки, восхваляющие его компанию.

– Давайте, господа, выпьем за «пэ-зэ-дэ»! – Пиарщик вскочил. – То есть за присутствующих здесь дам! Мужчин попрошу встать. За вас, дорогая, великолепная и несравненная Ирочка, блистательная актриса и очаровательный человек!

Манирова ответила Илье благосклонным взглядом. Однако тост не слишком понравился двум другим дамам, что присутствовали за столом. Недавно повесившая коньки на гвоздь и взявшаяся за перо Наташа Безруцкая, олимпийская медалистка и трехкратная чемпионка мира, с кислой миной поблагодарила Илюшу и холодно кивнула актрисе. От пиарщика не укрылось ее настроение, и он расширил свой тост:

– Я также хочу выпить за несравненную Наташу, великую фигуристку и прекрасную девушку. – И он склонился перед Безруцкой в глубоком поклоне.

Несмотря на то что третья дама, сидевшая за столом, не проявила никаких признаков недовольства, Илья не обошел вниманием и ее.

– Я поднимаю свой бокал за редкий сплав ума и красоты, замечательную Веронику Нилову, которая дала подробнейшие и вывереннейшие инструкции всем женщинам Москвы, России и планеты, как обращаться со столь несовершенным механизмом, как мужчины!

Вероника Нилова, дама под сорок (выглядевшая, впрочем, на тридцать), доктор психологических наук и автор бестселлера «Как заарканить мужчину своей мечты и владеть им безраздельно», мягко улыбнулась толстяку Илюше и звучно произнесла: «Спасибо».

Пиарщик извивался ужом, пытаясь всем угодить, и Полуянов подумал, что тот, кто ведал рассадкой гостей (а это, без дураков, высокое искусство!), допустил еще как минимум две ошибки. Телеведущего Хмелева следовало изолировать не только от актрисы Манировой, но и от двух других женщин. Дело в том, что (журналист знал это доподлинно) во время прошлогодних съемок программы «Ледяные звезды» Хмелев выступал в паре именно с фигуристкой Безруцкой. И, хотя они вылетели уже в третьем туре, Дима знал о нежных отношениях, установившихся между партнерами. Однако вскорости Хмелев, ветреный настолько, что мог дать фору самому Полуянову, бросил спортсменку. Фигуристка измены, похоже, не простила – она и сейчас время от времени одаривала ведущего злобными косяками.

Психологиня тоже вряд ли была счастлива от соседства с телевизионщиком. На своем ток-шоу тот, пригласив Нилову поговорить о мужских изменах, вдруг обрушил все оружие своего сарказма (которым он владел отменно) именно на нее. Он стал выпытывать, сколько раз доктор психологии сама была замужем (выяснилось, что трижды), сколько она имела любовников и удавалось ли ей их ублажать. Психолог, новичок на экране, поплыла, растерялась, стала оправдываться… Словом, Хмелев выставил ее на посмешище перед всей страной. Сейчас Нилова ничем не выдавала своего отношения к ведущему. Она улыбалась одинаково мило всем присутствующим за столом, в том числе и Хмелеву, однако Дима не сомневался, что в душе и она точит нож на своего обидчика.

И, наконец, последним, седьмым гостем за столом оказался знаменитейший режиссер, наполовину мосфильмовец, наполовину голливудец Роберт Поляновский, прославившийся скандальными мемуарами «Тысяча и одна ночь». Загорелый, сверкающий искусственными зубами Поляновский, подобно Хмелеву, описал в автобиографии все свои романы, коих у него набралось за восьмидесятилетнюю жизнь (видимо, кинематографист отличался скрупулезностью) ровно тысячу и один. Впрочем, в откровенной книжке режиссера досталось не только дамам, но и мужчинам. Чуть ли не всем светским львам Поляновский дал уничижительные характеристики. К примеру, о своем сегодняшнем сотрапезнике Хмелеве режиссер отозвался как о «самозванце с большой дороги».

Ведущий, кстати, в долгу не остался и пустил по Москве шутку: Поляновский, дескать, после успеха «Тысячи и одной ночи» готовит сиквел своей биографии под названием «Четыре танкиста и собака» (намек то ли на зоофилию, то ли мужеложество, которым, видит бог, старый сатир на самом деле не был подвержен). Разумеется, хмелевская шутка дурного толка дошла и до режиссера, и тот, говорят, долго скрипел вставными зубами.

И, наконец, последнее, восьмое место за столом оказалось пустым. Оно располагалось как раз рядом с телеведущим. С другой стороны от пустого стула уселся Дима – так, чтобы оказаться рядом с психологиней и напротив фигуристки. Обе показались ему достаточно красивыми, разумными и циничными женщинами для того, чтобы затеять с ними флирт, который, глядишь, перерастет во что-то большее (но малообременительное). Верная и любящая девушка Надежда порой казалась журналисту слишком пресной.

На счастье собравшихся, издатели не стали мучить их речами. Никаких подведений итогов года и здравиц руководству. Директор «Фобоса» вышел, произнес лапидарно: «Всех вас с Новым годом!», – и сразу же на сцену выскочила группа «Аморальный случай» и грохнула вживую свой хит «Дельфины не летают». Молоденькие редакторши, художницы, пиарщицы завизжали от восторга и бросились танцевать. У сцены немедленно сбилась веселая куча-мала.

Никто из солидных людей, сидящих за Диминым столом, плясать не пошел. Громкая музыка беседе не способствовала, поэтому все стали молча налегать на выпивку и закуски. Пили и ели кто в лес, кто по дрова: режиссер Поляновский вкушал икру, запивая ее почему-то виски. Пиарщик Илья предпочитал водку и закусывал салями. Психологиня Нилова смело глушила коньяк, заедая сыром. Манирова прикладывалась к шабли и устрицам. Фигуристка Безруцкая блюла то ли рождественский пост, то ли собственную фигуру: щипала виноград из вазы, разделывала на тарелке банан. Недалеко от нее ушел и Хмелев: жевал салатные листы, попивал минералку. И только Полуянов (всегда любивший поесть, но счастливо не полневший) налегал на весь провиант, что выкатили щедрые издатели: и на сыры, и на салями, и на устрицы, и на фрукты.